В последнее время наблюдаю, что все больше и больше женщин страдают от СПИДа.
причина этого печального явления: многие женщины узнают о своей ВИЧ-инфекции только тогда, когда у них уже развился сильный иммунодефицит. Ниже приведу типичные случаи.
Кристина, 35 лет, специалист по рекламе
«Всё началось с постоянного кашля, потом я стала все чаще и чаще просыпаться среди ночи. Сначала я думала, что это от стресса на работе, т.к. я работаю в медиа-индустрии. Я начала терять силы, вес, ухудшилось настроение. Обходила кучу врачей, но никто мне не смог помочь!(«.
«Только когда у меня уже начались серьёзные проблемы с дыханием, пульмонолог заподозрил рак и отправил на госпитализацию. Через восемь часов в отделении неотложной помощи мне поставили ужасный диагноз: пневмоцистная пневмония.»
«Почему ужасный? К тому времени я уже много чего знала лучше любого врача, что такое ВИЧ-инфекция, СПИД, как он проявляется, какие могут быть предвестники. Я знала, что причиной этой пневмонии является грибок, который особенно распространен у людей с иммунодефицитом — например, страдающих СПИДом. Я сдала анализы на ВИЧ и иммунограмму: у меня осталось всего три CD4-клетки!!!»
Кристина из тех ВИЧ-инфицированных, которых эпидемиологи называют «поздно выявленными». Это люди, чей диагноз ВИЧ выявляется только спустя годы, т.к. он они нигде не обследуются на ВИЧ.
Для дополнительного чтения:
Полезно знать: Какие симптомы возникают после заражения ВИЧ—>>
Но что считать поздним диагнозом ВИЧ-инфекции, если даже на международном уровне нет единого мнения?
«Самая распространенная классификация говорит, что если у ВИЧ-инфицированного менее 350 CD4-клеток (клеток-помощников), то это поздний диагноз», — объясняет доктор Ульрих Маркус из Института Роберта Коха.
«Я никогда не думала, что это может быть ВИЧ», — говорит Кристина, слегка саркастически добавляя: «Я вела здоровый образ жизни, на завтрак ела пророщенную пшеницу с черникой, а потом шла на хор. Я не чувствовала, что мне что-то угрожает. Проигрывая плёнку моей жизни назад, могу сказать, что я могла заразиться только в двух случаях. Оба они были более десяти лет назад».
«Сейчас я понимаю, что это и были симптомы ВИЧ-инфекции. Дважды я страдала от герпеса. Во второй раз, в 2010 году, болезнь была настолько тяжелой, что я не могла работать три месяца. В общей сложности у меня было десять специалистов, и никто не распознал симптомы ВИЧ-инфекции!», — вспоминает она.
Кристина не единичный случай. В последние годы врачи СПИД-центров отмечают, что ВИЧ-инфекция все чаще встречается у женщин, а также стали чаще выявляться женщины с последней стадией ВИЧ-инфекции СПИДом.
Очень часто у них выявляют ВИЧ только тогда, когда опасные для жизни заболевания уже в разгаре.
Да не оскудеет рука дающегоПроект «СПИД.ВИЧ.ЗППП.» — некоммерческий, созданный добровольцами-экспертами в области ВИЧ/СПИДа за счет своих собственных средств, чтобы донести правду людям и быть чистыми перед своей профессиональной совестью. Будем благодарны за любую помощь проекту. Да воздасться Вам в тысячи крат: ПОЖЕРТВОВАТЬ.
Роза, 26 лет, балерина
Одна медсестра рассказывает случай про балерину, которая была у доктора по поводу головной боли и ей была назначена физиотерапия. Когда у неё начался паралич, молодая женщина была помещена в больницу. Только когда был поставлен диагноз «Токсоплазмоз мозга» был сделан тест на ВИЧ!
Катрин, 48 лет, учёная
В настоящее время один их докторов СПИД-центра наблюдает за ученой, проработавшей в Южной Америке 22 года. У нее была небольшая депрессия, она чувствовала слабость и теряла вес. «Я бы сразу подумал о ВИЧ, — говорит она, — но три доктора сказали мне, что это психическое заболевание, потому что у меня может быть менопауза». Врачи нередко пренебрегают жалобами женщин.
Полезно знать: симптомами ВИЧ-инфекции.
«Один конкретный случай застрял в моей голове», — говорит врач о женщине лет сорока, у которой появились симптомы похожие на симптомы ВИЧ-инфекции.
Когда она поделилась своими предположениями с доктором, он аж руками замахал и воскликнул:»Нет! Быть такого не может!» и не предпринял никаких дальнейших мер для диагностики.
Если бы врач вовремя среагировал, состояние здоровья этой женщины было бы намного лучше.
«Часто это сбой медицинской системы», — жалуется заместитель главного врача по медицинской части.
«У врачей часто есть предвзятая картинка ВИЧ-позитивных женщин, что они должны быть или проститутками или наркоманками.
Надеюсь, что врачи научатся непринужденно и последовательно говорить об интимных вопросах со своими пациентками и будут активнее предлагать бесплатное тестирование на ВИЧ при характерных симптомах.
Например, если врач видит, что у женщины опоясывающий герпес или грибковые инфекции, симптомы болезни нервов (как например, онемение в ногах), низкий уровень лейкоцитов или тромбоцитов.
Так как такие признаки уже являются признаками начинающегося иммунодефицита. «Клиническая картина свежей ВИЧ-инфекции неспецифична и похожа на грипп с опухшими лимфатическими узлами, лихорадкой, головной болью и болью в конечностях», — объясняет доктор.
Если такие заболевания, как опоясывающий лишай или грибковое заболевание, привели к постановке диагноза, то это обычно уже поздний диагноз. «Если сейчас врачи уделяют больше внимания этим симптомам, это не обязательно снижает долю поздних диагнозов», — говорит доктор. — «В лучшем случае, это ранние поздние диагнозы».
«Поздно все же лучше, чем очень поздно, особенно в перспективе», говорит доктор. Можно было бы избежать многих смертей или неврологических осложнений, если ВИЧ-инфекция была бы диагностирована раньше, чем это часто бывает в настоящее время. Кроме того, можно было бы избежать ненужные вмешательства и горы таблеток, а следовательно побочных эффектов.
Например, как рассказывает терапевт об одном из своих пациентов с тромбоцитопенией, которому была удалена пораженная селезенки из-за ВИЧ-инфекции, но для врача этот вариант был последней возможностью помочь пациенту.
«Если говорить о финансовой составляющей, то дополнительные расходы из-за поздней постановки диагноза находятся в диапазоне из шести цифр», — говорит медицинский экономист.
«Своевременная терапия стоит около 1500 евро в месяц, 1 день больного ВИЧ-инфекцией в стационаре обходится около 500 евро в день.
А в поздних стадиях пациенты проводят неделями в больнице, а кроме того в дальнейшем им требуется реабилитация, которая также стоит хороших денег».
Кроме того, многие женщины подвергаются значительному психологическому стрессу. Из-за физических последствий терапии и СПИДа они часто перестают чувствовать себя привлекательными.
«Кто меня захочет? Это вопрос, который врач регулярно слышит от многих женщин. «Это означает потерю женственности», — объясняет он.
Многим женщинам было стыдно, особенно пожилым, у которых все еще было устаревшее моральное понимание и поэтому депрессивные расстройства возникали у них ещё чаще».
Для Кристины её поздний диагноз — это прежде всего физическое страдание. «Я часто плачу, когда читаю на форумах, что другие люди лучше справляются с ВИЧ и чувствуют себя хорошо. Их жизнь не изменилась.
Мы поздно ставим диагнозы в новом мире со старыми страданиями. Состояние здоровья все еще плохое, даже после полутора лет терапии. У меня постоянно болят мышцы. Социальных контактов стало меньше, потому что меня все утомляют.
Я действительно боюсь, что мне всегда будет больно», — говорит она.
Сейчас она сделала себе жизненный план только с тремя пунктами: вести здоровый образ жизни, избегать простуд, участвовать в жизни общества. Кроме того, Кристина хочет донести до общества, чтобы другие не боялись обследоваться на ВИЧ как можно раньше.
Читать ещё личные истории ВИЧ-инфицированных:
«Раньше делала тест на ВИЧ каждые полгода, а после рождения ребенка перестала бояться». Как живет семья, в которой у мужа ВИЧ, а жена и дочь — здоровы
«Да, это заболевание, но не более того. Я принял его», — спокойно говорит Алексей (все имена изменены по просьбе героев). У него умное, внимательное лицо и что-то такое профессорское, знающее во взгляде. Немудрено, ведь Алексей — психолог.
Сегодня он помогает принять болезнь и прекратить войну с самими собой людям с ВИЧ. У него есть жена (ВИЧ-отрицательна) и дочь (ВИЧ-отрицательна). Он успешен, принят в обществе, благополучен.
Казалось бы, хеппи-энд? Зачем вообще рассказывать эту историю?
Но ведь свои лица Алексей и его жена Ирина не покажут читателям Onliner.by. Почему? Да потому, что они живут в Беларуси и реалистично смотрят на вещи: человек, открывший свой ВИЧ-положительный статус, рискует столкнуться с отвержением, изоляцией, дискриминацией. И уж тем более человек, «посмевший» зажить обычной нормальной жизнью со здоровой женой, родить ребенка…
Эта история — попытка показать изнутри мир человека с ВИЧ. В нем много вины, тревоги, боли и отчаяния. Но и место для любви тоже есть. Просто дослушайте до конца.
«Тупик. Паровоз приехал — и стоит»
В начале девяностых поколение, окончившее школу, уперлось прямо в пустоту. Прежние идеи и смыслы были разрушены. Новых не было. Зато можно было спокойно вызвать такси, и любой водитель знал, где на районе точка с героином. А цыгане в частном секторе предлагали наркотики «по сходной цене». Такой была реальность Алексея где-то в 16 лет.
— Когда я окончил школу и нужно было взрослеть, я не очень-то понимал, что делать дальше. Был испуган тем, что меня обязывали идти в армию, а я не хотел служить. В этот момент в мою жизнь пришли наркотики.
Сначала я попробовал марихуану, потом — инъекционные вещества. Домой я приходил только переночевать и поесть. Работы не было, профессии не было, смысла жизни — тоже. Так прошло десять лет.
Когда началась ВИЧ-инфекция, я не помню, — говорит мужчина.
О диагнозе «ВИЧ» Алексей узнал в 1997 году. Тогда это заболевание считалось смертельным. Лечения не было никакого. Висели плакаты с огромными воспаленными лимфоузлами, умирающими дядьками, надписями «Вам осталось от двух до пяти лет» — одним словом, полный набор ужасов.
— В 1997-м я в очередной раз проходил лечение от наркозависимости в государственной клинике. Принудительно? Нет.
Все зависимые периодически сами ложились в больницу, чтобы отдохнуть, переключиться, сменить обстановку, слезть с дозы героина, снять боль, отоспаться, наесться, — при этом прекрасно понимая, что это «лечение» никак не поможет.
Потому что с психикой тогда не работали. Ровно после двух недель детоксикации зависимые садились в такси и ехали на ту же точку за героином, с которой их привезли в больницу.
В клинике брали кровь. Я почему-то догадывался, что у меня что-то есть. Во-первых, воспалились лимфоузлы. Во-вторых, доктор подошел ко мне, сначала долго смотрел в окно, потом — на меня. С сочувствием. А наркоманы у докторов обычно сочувствия не вызывают. Агрессию — да.
А здесь было сочувствие, и я начал догадываться, что со мной случилось что-то плохое. «Чего ты будешь выписываться? Полежи у нас еще, прокапайся», — завел разговор доктор. А потом меня вызвали в Центр СПИДа на Ульяновской (был у нас такой раньше), и там огласили диагноз.
Тогда я принимал столько наркотиков, что, казалось бы, мне должно быть все равно. Но я почувствовал шок и опустошение.
Наркозависимый постоянно испытывает сильнейшее отчаяние. А что еще испытывать, когда ты понимаешь, что не можешь выздороветь, не можешь не употреблять? Какие бы заклятия ты себе с утра ни читал, ровненько к вечеру идешь за дозой снова. В какие бы больницы или к каким докторам ни обращался — все напрасно.
Зависимость в те времена побеждала человека на 100%. Все надеются на твое выздоровление, а ты понимаешь, что рано или поздно подохнешь от передоза. Или в тюрьму заберут. Жизнь превращается в существование, в котором очень много боли, горя, наркотиков, злости, отчаяния, безысходности. Нет надежды, нет света, нет будущего.
Казалось бы, уже все равно, чем ты болен, от чего ты умрешь…
Несмотря на все это, новость о ВИЧ меня просто выпотрошила. Если какая-то мизерная надежда на будущее все-таки тлела, то теперь она прекратила свое существование. Такой тупик, когда паровоз приехал — и стоит.
Ни вперед, ни назад. Ничего. Пустота. Как будто батарея у телефона разрядилась, мигает красным, а подзарядить негде. Но ведь нельзя лечь и умереть.
Все равно встаешь по утрам, чистишь зубы, планируешь что-то…
«Я признался, что у меня ВИЧ, группа меня окружила и обняла»
Свой диагноз Алексей скрывал от всех — и от друзей, и от родителей. Признался только на терапевтической группе в реабилитационном центре в 2001 году.
— На группе мы учились жить по-новому, понимали, что, кроме наркотиков, наркоманов, милиции и больниц, есть другие вещи: живые отношения, слезы, смех, откровенность, поддержка. Я признался, что у меня ВИЧ, вся группа меня окружила и обняла. Не на уровне слов, а всем своим существом я ощутил, что меня принимают.
Мне стало значительно легче жить с диагнозом. Раньше хотелось отрицать его, заткнуть куда-то, сделать вид, что это произошло не со мной. Диссидентские мысли о том, что ВИЧ не существует — как раз из этой серии, когда люди не могут пережить состояние шока, потому что их никто не поддерживает. Потом я сказал правду родителям.
И стало легче.
После десяти лет употребления наркотиков у Алексея началась (и длится до сих пор), как он сам по-медицински говорит, «трезвость». А с 2007 года — антиретровирусная терапия, то есть лечение от ВИЧ. Поначалу Алексей, как и другие пациенты, не понимал необходимости терапии. «Тем ВИЧ и страшен, — говорит мужчина сегодня, — у тебя ничего не болит, так зачем принимать лекарства?»
И все-таки болезнь дала о себе знать. Во-первых, состояние постоянного холода, когда невозможно согреться, что бы ты ни делал. Во-вторых, хроническая усталость.
У Алексея хватало сил только на то, чтобы поднять себя утром, дойти до работы, а в шесть вечера вернуться и тут же заснуть в изнеможении. И так каждый день.
В конце концов Алексей начал принимать лекарства и делает это до сих пор — день в день, утром и вечером по две таблетки.
«Может быть, с ВИЧ-инфекцией меня никто не будет любить?»
— Когда я признался людям в своем диагнозе, мне стало комфортнее, я понял, что мир состоит не только из тех людей, кто может пренебречь мной или осудить. Я начал строить отношения с девушками. Вопросов все равно было много.
Сказать о диагнозе или нет? Когда это сделать? Отвернутся от меня или нет? Может быть, с ВИЧ-инфекцией меня никто не будет любить? С этими вопросами я пытался разобраться. Иногда я был честен и смел, иногда — нет.
Но о безопасности партнерши я думал всегда.
История знакомства с Ириной, будущей женой, была довольно банальной, как у всех обычных людей. Дело было на курсах повышения квалификации. Алексей тогда уже получил высшее образование и работал психологом, а Ирина занималась маркетингом в одной общественной организации.
— Заочно с Ириной мы были знакомы, потому что работали в одной сфере. И свой диагноз я не скрывал. Поэтому мне не нужно было раскрывать тайну про ВИЧ-инфекцию, думать, как она к этому отнесется. Я сказал Ире: «Чтобы я не вводил тебя в заблуждение по поводу риска в сексе, ты можешь поговорить со специалистами, с докторами. Узнать, как передается болезнь и как она не передается».
Она поговорила, пообщалась — и все. Стало понятно, что рисков нет или они сводятся к минимуму в двух случаях. Первый — когда человек принимает лечение от ВИЧ, вирусная нагрузка у него снижается. В медицине она называется «неопределяемой». И человек становится неопасным для окружающих.
Чтобы нагрузка снизилась, нужно принимать антиретровирусную терапию хотя бы полгода. А я это делаю уже много лет. Второй фактор — предохранение. Если люди используют презерватив, этого достаточно для того, чтобы они друг друга не инфицировали. Все. Конечно, можно предположить какой-нибудь внезапный случай, когда презерватив порвется.
Но, опять-таки, если человек принимает лечение от ВИЧ, это неопасно. В быту ВИЧ-инфекция не передается.
Вот так медицина и здравый смысл победили то, что сам Алексей называет «инстинктивным внутренним страхом человека перед заболеванием». Ира сказала «да». После нескольких лет брака пара стала думать о ребенке.
Какие здесь существуют способы? ЭКО в Беларуси пациентам с ВИЧ не делают. В РНПЦ «Мать и дитя» есть аппарат по очистке спермы от ВИЧ-инфекции. После очистки происходит искусственная инсеминация.
Это сложный способ, и, хотя Алексей и Ирина пытались несколько раз, у них не получилось.
— Тогда мы решили пойти естественным путем. Ведь вирусная нагрузка у меня очень низкая, «неопределяемая». У нас родилась девочка, сейчас ей три года. Она здорова, жена здорова — и слава богу. Мне очень хотелось иметь семью и детей! Да, с ВИЧ-инфекцией это сделать сложнее, но при соблюдении всех правил, консультациях с врачами — возможно.
«Человек с ВИЧ вынужден жить в постоянной тревоге, с Уголовным кодексом на тумбочке»
— Алексей, в Уголовном кодексе Беларуси есть 157-я статья — «Заражение вирусом иммунодефицита человека». Причем она касается даже семей, пар в официальном браке. На ваш взгляд, это нормально?
— Нет, конечно. Хотя в ближайшее время 157-я статья должна быть пересмотрена, для ВИЧ-позитивных людей это ловушка. Тупик, в котором ты никак не можешь быть не наказанным. Ведь дело возбуждают без заявления. То есть не партнер пришел и сказал: «Вот он меня инфицировал!» Происходит иначе. Люди идут сдавать тест на ВИЧ.
И если оба положительные, проводится эпидемиологическое расследование: «Кто вас инфицировал? С кем вы спали? Ага, с этим? А ну-ка, иди сюда. Муж ты, не муж — нас не волнует. Пройдемте в зал суда и там уже решим, насколько вы злостный заражатель». И у человека нет возможности сказать: «Подождите, но я же говорил партнерше про ВИЧ-статус. Я предохранялся.
Заявителя нет. Так почему вы заводите дело?»
Сейчас предлагается поправка в закон, чтобы была возможность не возбуждать уголовное дело, если человек предупредил о своем статусе.
Понятно, милиция ловит женщин из секс-бизнеса, которые без презерватива передают ВИЧ. Проститутку, которая инфицировала нескольких партнеров, сажают.
Но почему не привлекают к ответственности мужчин, которых она инфицировала? Они же тоже имеют голову. Почему не надевали презервативы? Почему пользовались секс-услугами? Здесь есть обоюдная ответственность.
Но в законе она однобокая — только для тех, кто имеет ВИЧ-статус.
И человек с ВИЧ вынужден жить в постоянной тревоге. С Уголовным кодексом на тумбочке, я бы сказал.
Казалось бы, мы современное общество. Но стигма в отношении ВИЧ-положительных людей никуда не исчезла. Одно дело — соседские сплетни. Такой уровень я даже не хочу рассматривать. Мало ли что говорят соседи. Но когда человека дискриминирует собственное государство на уровне законов и поведения госслужащих, это очень плохо.
Если человек с ВИЧ обратится в больницу за медпомощью и откроет свой статус, ему могут отказать, в тот же день выписать — сколько было таких случаев! Или врачи наденут двадцать перчаток во время банального осмотра, будут шушукаться при пациенте… Когда на уровне законодательства есть уголовная ответственность, есть дискриминация, о чем можно говорить?
Я понимаю, что людей, которые могут передать болезнь, нужно оградить. Но ограждения должны быть не в ущерб людям с ВИЧ. Нельзя затрагивать их права.
Все не должно сводиться к наказанию людей с ВИЧ-положительным статусом. Должны быть основания.
Если мы говорим, что вирус передается только через кровь, то какого черта мне нельзя идти в бассейн? Почему в нашей стране человек с ВИЧ не может работать хирургом, а в Швеции — может?..
30 вопросов про ВИЧ, ответы на которые нужно знать каждому
Хотя ложноположительный результат встречается нечасто, для проверки полученных результатов необходимо провести контрольный тест, то есть повторить анализ. Вероятность получения двух ложноположительных результатов теста крайне низка. Если первый тест проводился в домашних условиях, для выполнения повторного анализа обратитесь к врачу или в медицинскую лабораторию.
2. Если у моего партнера отрицательный результат теста на ВИЧ, то он не инфицирован?
К сожалению, получение ложноотрицательного результата также возможно. Если у вашего партнера отрицательный результат теста на ВИЧ, а у вас дважды положительный, ему (ей) необходимо провести повторное тестирование. Согласно информации, взятой с AIDS.
gov (информационный портал по ВИЧ/СПИДу), вероятность получения ложноотрицательного результата анализа зависит от промежутка времени между возможным заражением ВИЧ-инфекцией и моментом проведения теста: «Для наступления сероконверсии требуется определенное время.
Сероконверсия — это выработка специфических антител в ответ на появление ВИЧ. Этот процесс занимает от двух недель до шести месяцев после инфицирования. Работа диагностической тест-системы направлена на обнаружение антител.
Таким образом, если вы получили отрицательный результат теста на ВИЧ-инфекцию в течение трех месяцев после последнего контакта с возможным источником инфекции, специалисты Центра контроля и профилактики заболеваний рекомендуют провести повторное тестирование через три месяца после первого скринингового анализа.
Отрицательный результат указывает на отсутствие инфицирования в результате контактов, произошедших более полугода назад. Точность негативного результата не вызывает сомнений, если в течение последних шести месяцев вы не подвергались риску заражения ВИЧ-инфекцией».
3. Как я мог получить ВИЧ?
Вам придется неоднократно задавать этот вопрос и отвечать на него. Скорее всего, вы инфицировались в результате контакта с кровью или спермой ВИЧ-положительного человека.
К наиболее распространенным путям передачи ВИЧ относятся незащищенный анальный или вагинальный секс, а также совместное использование шприцев и игл (независимо от того, какое вещество вводится: наркотик или лекарственный препарат типа гормонов для коррекции пола).
Согласно данным Центра контроля и профилактики заболеваний, инфицирование ВИЧ может произойти при контакте с кровью и ее препаратами, в результате переливания крови или трансплантации органов, хотя «принятые в США жесткие процедуры отбора при сдаче крови и донорстве органов сводят этот риск к абсолютному минимуму».
4. Это моя вина?
Нет. ВИЧ — это не способ кармического наказания. Это вирус, который передается от человека к человеку. Определенные действия могут увеличивать риск инфицирования, но это по-прежнему не делает вас «ответственным» за заболевание. Мы же не обвиняем больных сахарным диабетом II типа или раком легких, хотя развитие этих заболеваний в большинстве случаев можно было предотвратить.
5. Но я думал, что активные партнеры не могут заразиться ВИЧ?
Действительно, вероятность инфицирования ВИЧ для активного партнера значительно ниже как при анальном, так и при вагинальном сексе.
Согласно данным одного исследования, проведенного в 2012 году, для партнеров, занимающих активную позицию при анальном сексе, характерно снижение риска заражения на 86 процентов.
Однако это не отменяет того факта, что активные партнеры могут инфицироваться и инфицируются ВИЧ при незащищенных половых контактах.
6. Правда ли, что у многих ВИЧ-положительных людей есть гепатит С?
Да. В США от 25 до 30 процентов людей, живущих с ВИЧ, имеют гепатит С (или ВГС). Это вызывает серьезную озабоченность, так как ВИЧ ускоряет распространение ВГС в организме, что приводит к более раннему развитию цирроза и терминальной стадии заболевания печени.
Согласно данным Бюро профилактики и борьбы со СПИДом в Лос-Анджелесе, к путям передачи ВГС относятся совместное использование игл или предметов личного пользования с остатками крови (бритвенные или маникюрные принадлежности, зубные щетки, глюкометры), нестерильный инструментарий для татуировок и пирсинга или сексуальные контакты без использования презерватива с человеком, инфицированным ВГС. Риск заражения гепатитом С увеличивается при жестком сексе, большом количестве сексуальных партнеров, а также при наличии ВИЧ или заболеваний, передающихся половым путем. Есть и хорошие новости: хотя вакцина против ВГС пока не разработана, существуют современные эффективные методы лечения гепатита С. При неэффективности одного вида лечения доступны альтернативные варианты терапии, которые могут помочь. Обязательно проконсультируйтесь со своим врачом.
7. Если я ВИЧ-положительный, значит у меня СПИД?
Нет, это не так. Люди и даже представители средств массовой информации очень часто путают ВИЧ со СПИДом или используют эти понятия как синонимы. СПИД, или поздняя стадия ВИЧ-инфекции, никогда не разовьется у большинства ВИЧ-положительных людей, живущих в США.
ВИЧ — это вирус, который вызывает СПИД, но в большинстве случаев правильное лечение и регулярное медицинское наблюдение позволяют предотвратить ослабление иммунной системы и развитие СПИДа. Положительный результат теста на ВИЧ означает только одно: вы инфицированы ВИЧ.
СПИД — это самостоятельное заболевание, и многие врачи предпочитают не употреблять данный термин, заменяя его на более понятный «третья стадия ВИЧ-инфекции».
8. Я умру?
Да, но не завтра и не потому, что у вас ВИЧ. Дело в том, что при надлежащем лечении ВИЧ-положительные пациенты могут жить так же долго и полноценно, как и здоровые люди. Вы имеете гораздо больше шансов погибнуть в автомобильной катастрофе, чем умереть от ВИЧ.
Конечно, как и при любом хроническом заболевании (например, сахарном диабете), у вас могут развиться определенные осложнения. Кроме того, вы можете быть подвержены различным заболеваниям, как и все люди.
Существуют данные, что при длительном применении антиретровирусных препаратов, которые необходимо принимать ВИЧ-положительным, увеличивается риск раннего развития некоторых заболеваний, связанных с возрастом, таких как остеопороз.
Однако не забывайте, что приверженность лечению позволит вам прожить долгую и активную жизнь, несмотря на ВИЧ.
9. Когда необходимо начать лечение?
Прямо сейчас. Лечение должно быть начато как можно скорее, лучше всего в день получения положительного результата анализа на ВИЧ. Раннее начало лечения ВИЧ-инфекции приводит к значимым долгосрочным преимуществам. Но даже при отсутствии симптомов инфекция ослабляет иммунную систему.
По мнению ученых, откладывание начала антиретровирусной терапии приводит к увеличению объемов скрытых резервуаров ВИЧ-инфекции. Напротив, раннее начало лечения уменьшает вирусную нагрузку. вируса в крови может снизиться до уровня ниже определяемого, при котором вероятность передачи ВИЧ партнеру крайне мала.
Так что немедленно получите рецепт и начните прием препаратов.
10. Я должен принимать антиретровирусные препараты каждый день?
Всю жизнь? И да, и нет. По данным исследования, проведенного в 2015 году, только при сочетании раннего начала лечения с регулярным приемом препаратов соотношение CD4 и CD8 клеток становится близким к норме. Чем ближе этот показатель к нормальному, тем больше клеток борются с ВИЧ и дают вам силы, здоровье и продолжительность жизни человека без ВИЧ-инфекции.
Не стоит пренебрегать такой ощутимой пользой для здоровья. Однако и врачи, и фармацевтические компании понимают, что необходимость ежедневно принимать лекарства превращается в настоящее испытание, и поэтому разрабатывают новые возможности лечения.
В этом году было проведено исследование, по результатам которого было выявлено, что инъекция препарата два раза в месяц так же эффективна, как и ежедневный прием таблеток (хотя может пройти один-два года, прежде чем такие препараты станут продаваться в аптеках).
Да, пока вам придется придерживаться лечения с религиозным рвением (представьте, будто это поход в спортзал или ежедневный прием витаминов), однако это не означает, что вы обречены до конца жизни ежедневно принимать таблетки.
11. Если я ВИЧ-положителен, значит, мне нельзя заниматься сексом?
Нет, это не так. На самом деле большинство врачей поощряют продолжение полноценных сексуальных отношений.
Оргазм сам по себе может быть чудесным лекарством: чувство сексуального удовлетворения помогает заснуть, стимулирует повышение уровня иммуноглобулинов (которые борются с инфекцией), уменьшает стресс, чувство одиночества и депрессию. Однако присутствие ВИЧ в организме подразумевает, что необходимо защищать себя и своих сексуальных партнеров.
12. Как я могу защитить моих сексуальных партнеров?
Есть разные способы защитить себя и своего партнера. Честно и подробно обсудите свой ВИЧ-статус и связанный с ним риск передачи инфекции.
Всегда используйте презерватив и поддерживайте сексуальные отношения с партнером, применяющим доконтактную профилактику (PrEP). Следите за поддержанием вирусной нагрузки ниже определяемого уровня.
Важен даже правильный выбор смазки для презерватива (избегайте двух составляющих: поликватерниума и поликватерниума-15, так как оба типа полимера увеличивают риск передачи ВИЧ).
13. Что значит «лечение как профилактика»?
Лечение антиретровирусными препаратами снижает концентрацию вируса в крови. Целью терапии является снижение «вирусной нагрузки» до такого низкого уровня, при котором «невозможно определить вирус в крови». Проведены крупные исследования с участием гомосексуальных и гетеросексуальных дискордантных пар, в которых только один из партнеров был ВИЧ-положительным.
Результаты показывают, что при снижении вирусной нагрузки у ВИЧ-позитивного партнера ниже определяемого уровня риск передачи вируса не превышает 5 процентов (даже без использования презервативов). По мере того, как ваше здоровье улучшается, снижается вероятность передать ВИЧ-инфекцию кому-то еще.
Если бы все ВИЧ-положительные получали необходимое лечение, мы смогли бы предотвратить большинство новых случаев инфицирования.
14. Что такое ДКП (PrEP)? ДКП (PrEP)
Это доконтактная профилактика. Если вы читали предупреждения на упаковке презервативов, вы, возможно, уже знакомы с термином «профилактика» — действием, направленным на предотвращение заболевания.
В настоящее время единственным средством ДКП, разрешенным для применения FDA, является препарат «Трувада», который необходимо принимать ежедневно. Другие лекарственные средства находятся в стадии разработки.
15. Какой риск у людей, употребляющих неинъекционные наркотики и алкоголь?
Люди, употребляющие неинъекционные наркотики и алкоголь, более склонны к рискованному сексуальному поведению и незащищенным контактам.
Многие люди, принимающие наркотики или алкоголь, прежде всего, выбирают сексуальных партнеров из своего круга общения.
Сюда могут войти люди, которые употребляли наркотики внутривенно, занимались сексом за деньги или наркотики, стали жертвами травматической ситуации, или сидели в тюрьме. Во всех этих уязвимых группах риск передачи ВИЧ высокий.
Продолжение статьи читайте по ссылке.
Если ВИЧ в семье – как жить
› Жизнь с ВИЧ ›
С каждым годом мировая ситуация по ВИЧ-инфекции только ухудшается. И нередко встречаются семьи, где инфицированы оба супруга или один из них. Муж и жена могут знать об этом заранее, либо же заразиться, находясь уже в браке.
Принципы совместной жизни с ВИЧ-инфицированным человеком, построение с ним полноценной семьи и устройство быта имеют свою специфику.
Правила проживания в семье с ВИЧ-инфицированным человеком
Когда человек узнает о том, что он ВИЧ-инфицирован, ему необходима поддержка близких людей. Главным человеком, оказывающим помощь больному, чаще всего является его супруг – муж или жена. Здоровому человеку, проживающему в одной квартире с ВИЧ-инфицированным, нужно помнить, что вирус иммунодефицита не передается бытовым путем.
Таким образом, нельзя заразиться через:
- поцелуи;
- рукопожатия;
- объятия;
- разговоры;
- использование одних бытовых принадлежностей.
Все это безопасно для здорового супруга при исключении контакта его поврежденной кожи с зараженными биологическими жидкостями: кровью, спермой, вагинальными выделениями. Поэтому, отвечая на вопрос, опасен ли инфицированный в семье, можно с точностью ответить: нет, когда соблюдаются все правила совместного проживания.
Для больного с таким тяжелым недугом важно чувствовать поддержку и опору любимого человека, знать, что его не бросили в беде.
Планирование беременности при ВИЧ у партнеров
Рано или поздно муж и жена приходят к решению о зачатии и рождении ребенка. И сразу встает вопрос: можно ли с инфицированным супругом родить здорового ребенка? Информации на эту тему представлено немало. Однако каждый случай требует индивидуального подхода.
Здоровыми в таких семьях рождаются дети, родители которых ответственно подошли к зачатию и соблюдали все предписания и рекомендации врачей.
Можно прожить всю жизнь с инфицированным человеком, любить его, рожать от него детей и не заразиться ВИЧ-инфекцией. Единственное, о чем стоит помнить каждый день, – сексуальные контакты с половыми органами супруга всегда должны быть максимально защищенными. Для этого при каждом коитусе необходимо использовать презерватив.
Как жить с ВИЧ-инфицированным мужем?
Несомненно, женщинам, узнавшим о болезни мужа, нужно время, чтобы смириться с этим фактом. Со временем любовь к супругу перерастает в желание иметь от него ребенка. Как же происходит зачатие детей, когда у мужа ВИЧ-статус положительный, а у жены – отрицательный?
Вот возможные варианты наступления нормальной беременности:
- Очищение спермы, т.е. отделение сперматозоидов от семенной жидкости. В этом случае для оплодотворения используются только активные сперматозоиды, не содержащие ВИЧ (ретровирусы находятся в жидкой части спермы и в неактивных половых клетках). Подсадка сперматозоидов проводится в середине менструального цикла, и при этом они не инфицируют ни женщину, ни будущего ребенка.
- Донорский материал. При отсутствии возможности осуществить первый способ оплодотворения врачи рекомендуют использовать сперму донора. На этот метод, к сожалению, соглашаются не все мужчины.
- Антиретровирусная терапия. Если муж перед планированием зачатия малыша пройдет курс лечения, то это даст ему возможность зачать ребенка естественным путем. В таком случае вероятность заражения жены при контактах с кровью и спермой минимизируется за счет снижения вирусной нагрузки.
При желании иметь детей инфицированному мужчине необходимо пройти полное обследование в рамках планирования зачатия.
Жена ВИЧ-инфицирована, а муж – нет
В случаях, когда жена имеет ВИЧ-положительный статус, а муж здоров, необходимо выбирать другие способы для зачатия ребенка. К ним относятся:
- Экстракорпоральное оплодотворение (ЭКО). Осуществление данного метода зачатия возможно провести только в условиях стационара. Для этого у жены производится забор зрелой яйцеклетки, а у мужа – его спермы. Непосредственное оплодотворение при этом происходит в условиях нахождения половых клеток вне женского организма – в пробирке. После этого некоторое количество эмбрионов подсаживается в полость матки жены.
- Искусственная инсеминация. Этот метод характеризуется забором спермы здорового мужчины, которая в стационаре, при помощи специального катетера вводится в репродуктивные органы женщины. Данный процесс проводят в период предполагаемой овуляции у жены. После этого отслеживают зачатие и прикрепление эмбриона в полости матки.
- Физиологическое зачатие на фоне применения антиретровирусной терапии.
Таким образом, современная медицина предлагает несколько методик для зачатия здорового ребенка в парах, где один из супругов инфицирован вирусом иммунодефицита. Немного хуже дела обстоят у пар, где больны оба супруга.
В таком случае инфицирование малыша происходит практически в 100% случаев. Однако и эта проблема имеет свое решение. Инфицированные люди, желающие стать родителями, должны скрупулезно выполнять рекомендации врачей.
Если ВИЧ в семье – как житьСсылка на основную публикацию
«ВИЧ не мешает мне строить отношения со здоровыми людьми». 4 истории о жизни дискордантных пар
Люди, живущие в дискордантных парах, где у одного из партнеров есть ВИЧ-инфекция, рассказали «Снобу» о своих страхах, рождении детей и о том, как вирус сказался на их отношениях
Uwe Krejc/Getty Images
Ольга, 32 года
О том, что у меня ВИЧ, я узнала в 21 год. Меня заразил мой бывший молодой человек. Я не знала, что он болен. После расставания с ним мы случайно встретились, и он с усмешкой спросил: «Как здоровье?» Когда я узнала о своем статусе, поняла, к чему был этот вопрос. Не знаю, зачем он это сделал, мы больше не виделись.
Мне хотелось умереть. Я думала, что жизнь кончена, что меня такую никто не возьмет замуж, и детей у меня никогда не будет. Ощущение такое, что ты грязь, зараза и всех вокруг заражаешь через ложку, тарелку.
Хотя знаешь, что ВИЧ не передается в быту. Я съехала от родителей и стала жить одна. Даже сейчас, спустя почти 12 лет, я не могу рассказать им о ВИЧ. О моем статусе знают только самые близкие друзья.
Они воспринимают меня абсолютно нормально, не делая акцент на заболевании.
В какой-то момент пришло осознание, что жалеть себя и даже умереть — проще простого, что надо брать себя в руки и жить.
Я периодически встречаю людей, которые не могут самостоятельно передвигаться и сами себя обслуживать, и убеждаюсь, что ВИЧ — не приговор
С будущим мужем я познакомилась спустя три года. Очень боялась ему сказать о ВИЧ, но сказала сразу. Он был в шоке. Я думала, что мы больше не увидимся, но он остался. У нас долго не было интимных отношений. Он не любил заниматься сексом с презервативом, а в моем случае без него никак.
В конце концов он принял эту ситуацию, мы поженились, и у нас родился здоровый сын. Ребенка зачали обычным способом — это был мой единственный незащищенный половой акт с мужем. Врачи рассказали, что нужно делать, чтобы он не заразился. К сожалению, наш брак вскоре распался.
Муж никогда не говорил об этом, но мне кажется, что это из-за ограничений в сексе. Без интимной жизни отношения расклеились.
Сейчас я знакомлюсь с молодыми людьми, хожу на свидания. Кто-то, узнав мой ВИЧ-статус, сразу исчезает, а кто-то продолжает общение. Конечно, всегда страшно рассказать о ВИЧ, потому что не знаешь, какая будет реакция.
Но нужно научиться воспринимать это не как поражение, ведь отношения не складываются по многим причинам. Например, многие мужчины, не знающие моего статуса, не готовы принять меня вместе с ребенком. Мне что, отказаться от ребенка? Нет.
Проблема не в ребенке, а в том, что именно этот мужчина не готов общаться с женщиной, у которой есть ребенок. Значит, этот мужчина не для меня. Так же и с ВИЧ.
Я периодически встречаю людей, которые не могут самостоятельно передвигаться и сами себя обслуживать, и убеждаюсь, что ВИЧ — не приговор. Мы живем нормальной полноценной жизнью: работаем, любим, рожаем здоровых детей — и это большое счастье.
«Я была диссиденткой, пока не заразилась от мужа ВИЧ»
Екатерина, 42 года
Незадолго до свадьбы мы с мужем сдали анализы, и оказалось, что у него ВИЧ. Он запаниковал и предложил расстаться, оставив последнее слово за мной. Я эту новость как-то спокойно восприняла, сказала только, что и с ВИЧ нормально живут — среди моих знакомых уже были дискордантные пары.
Оказалось, что женщины по несколько лет жили с ВИЧ-положительными мужчинами, занимались незащищенным сексом и не заражались. Потом я наткнулась на диссидентские форумы, а одна знакомая стала меня убеждать, что потеряла ребенка после терапии.
В общем, на какое-то время я стала ВИЧ-диссиденткой. Муж по этому поводу ничего не говорил, но чувствовал себя прекрасно и терапию не принимал. Мы не предохранялись. Вскоре я забеременела и родила здорового ребенка. Врачам о статусе мужа не говорила.
Сама тоже была здорова.
Санитарки в роддоме, зная о моем ВИЧ-статусе, боялись заходить в бокс, чтобы вымыть пол
Потом у меня была неудачная вторая беременность, а когда я забеременела в третий раз, анализы показали, что у меня ВИЧ. Это случилось на третий год нашей совместной жизни. Но даже после этого я не хотела принимать терапию, искала обходные пути.
Вскоре мое состояние ухудшилось, и я решила пообщаться с диссидентками, которые уже родили. Писала им личные сообщения, спрашивала, как дела. В основном мне не отвечали, у тех, кто ответил, дела были не очень. Поэтому в середине беременности я решила, что надо пить лекарства. Ребенок родился здоровым.
Помню, санитарки в роддоме, зная о моем ВИЧ-статусе, боялись заходить в бокс, чтобы вымыть пол.
Сейчас думаю, что лучше бы я предохранялась, потому что мужа, как мне кажется, гложет чувство вины. Еще я стала весьма агрессивной по отношению к диссидентам. Среди моих знакомых по-прежнему есть пары, которые так же халатно, как и мы когда-то, относятся к терапии. Я пытаюсь их переубедить.
«Родственники мужа не знают о моем диагнозе»
Александра, 26 лет
Я узнала, что у меня ВИЧ, в 2009 году. Для меня это не было шоком: я много лет употребляла инъекционные наркотики и спала с ВИЧ-положительными. Пришла в СПИД-центр, скорее, подтвердить диагноз и встать на учет. На тот момент я уже отказалась от наркотиков.
Однажды в дверь моей квартиры позвонил оперуполномоченный, который опрашивал жильцов: одну из квартир в нашем подъезде обокрали. Так я и познакомилась со своим будущим гражданским мужем.
Его коллеги давно работали в отделении и знали меня с другой стороны. Думаю, они его предупредили. Но и я еще на этапе ухаживаний сказала ему, что раньше употребляла наркотики, что у меня ВИЧ и гепатит С. Это его не испугало.
Единственное, что он спросил, — могу ли я родить здоровых детей.
Мы прекрасно жили. Секс — только с презервативом. Когда решили завести ребенка, высчитывали овуляцию и шприцем вводили в меня сперму. Забеременела, мне назначили антиретровирусную терапию, вирусная нагрузка упала до нуля и мы перестали предохраняться. У нас родилась здоровая дочь, сейчас ей почти пять лет.
Через пару лет наши отношения себя изжили. Я думала, что никому такая холера, кроме мужа, не нужна. Но, когда мне понравился другой мужчина и я рассказала ему, кто я и что я, он не испугался, сказал, что все нормально. Тогда я поняла, что мои страхи — это просто предрассудки. И ушла от мужа. Правда, с новым другом мы прожили недолго: по сути я уходила не к нему, а от первого мужа.
Мы с мужем живем в одном доме с его братом и невесткой. Недавно по телевизору показывали передачу про ВИЧ — так они в один голос орали, что всех зараженных нужно в лес, за забор отправлять
Сейчас я уже три года живу с другим мужчиной. Я и его сразу предупредила, что у меня ВИЧ. Он тоже из бывших наркозависимых, но у него только гепатит. Я свой гепатит С вылечила, принимаю терапию, вирусная нагрузка нулевая — я не заразна. Больше боюсь от него гепатит С обратно получить — лечение было тяжелое.
Мы с мужем живем в одном доме с его братом и невесткой. Недавно по телевизору показывали передачу про ВИЧ — так они в один голос орали, что всех зараженных нужно в лес, за забор отправлять. Им лучше о моем диагнозе не знать.
Вообще, мне к дискриминации не привыкать. Однажды в стоматологии врач написала на обложке карты крупными буквами «ВИЧ, гепатит». Я пошла ругаться, грозила Малаховым и Соловьевым — в лучших традициях — и мне поменяли карту.
В другой стоматологии решила ничего не говорить о своем ВИЧ-статусе, но по глупости спалилась, когда отвечала на вопрос, какие лекарства принимаю. Стоматолог выпучила глаза, сказала, что с зубами у меня все в порядке, и выпроводила.
Пришлось у другого врача зубы лечить.
Как-то я пришла в женскую консультацию, принесла буклеты от центра помощи женщинам, сказала медсестре, что я — равный консультант при центре и что, если есть девушки с ВИЧ, присылайте их к нам.
Старшая медсестра, видно, не знала, кто такие «равные», и стала орать: «Доченька, лучше иди работать в салон, а эти мрази пусть подохнут! Вон там у меня ящик с картами, давай я отвернусь, а ты адреса перепиши и сама им свое барахло неси».
Я молча пошла к заведующей, она в депутаты как раз выдвигалась — мне сразу и стенд выделили, и буклеты взяли.
«Я боялась, что муж может рано умереть из-за ВИЧ»
Роксана, 33 года
Мы познакомились в группе анонимных созависимых. Виделись пару раз, он меня заинтересовал. Потом случайно встретились в метро: оказалось, живем в одном районе. Пока ехали, разговорились и с того дня стали общаться чаще. Ну и как-то завязались отношения.
Он пригласил меня на свидание, а потом признался, что у него ВИЧ — заразился, когда употреблял наркотики. Я отреагировала на это спокойно, так как знала, что мне ничего не грозит, если контролировать вирус и соблюдать меры предосторожности. Через какое-то время мы решили пожениться.
Мама узнала о ВИЧ-статусе моего будущего мужа и пыталась меня предостеречь, но я объяснила, что мне ничего не грозит. Я не боялась заразиться, но раз в полгода сдавала анализы. Был небольшой страх, что он может рано умереть, но я знала много случаев, когда люди с ВИЧ жили долго.
Вера в лучшее рассеивала страхи.
Через полгода совместной жизни, когда вирусная нагрузка у мужа стабильно не определялась, мы стали практиковать незащищенный секс. Это был наш осознанный выбор. Правда, поначалу муж отговаривал меня, потому что боялся за мое здоровье.
Потом мы решили завести ребенка. Беременность планировали заранее, сдали все анализы, консультировались с врачами. В итоге у нас родилась здоровая девочка.
Маме пришлось соврать, что мы предохранялись, а ребенка зачали с помощью искусственной инсеминации, очистив сперму. Так ей было спокойнее.
Мы с мужем прожили вместе девять лет, потом развелись: чувства ушли. У него не было постоянной работы, а у меня, наоборот, был карьерный рост.
Когда мы только начали жить вместе, записывали желания на каждый год: путешествия, важные покупки, личностные достижения. Ничего не сбылось. Все приходилось планировать самой.
Мне не хватило в муже решительности и действий, но ВИЧ тут ни при чем, это вообще проблема российских мужчин.
